mguine.narod.ru


Экология, экологическая безопасность и борьба за первозданность природы.

ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ ЧАСТЬ 3

Опираясь на эти исходные данные, определяются, если можно так выразиться, пределы обучения.
Приведенный в настоящей главе материал показывает, что первый уровень экологического сознания, то, что мы назвали активным адекватным экологическим сознанием, и составляет тот минимум, к которому должно стремиться общеобразовательное экологическое обучение и воспитание.
Рассматривая содержание этого вида экологического сознания, мы можем уверенно говорить о том, что если любое экологическое сознание, в том числе и научное, эклектично, то при этом сознании доля эклектики особенно велика. В нем мирно уживаются противоречивые представления, часть которых основана на багаже обыденного экологического сознания с его мифотворчеством, неспособностью разобраться в причинно-следственных отношениях, базированием на житейской «очевидности» того или иного явления, и в то же время строгие и проверенные научные данные, принимаемые как база для выбора отношения и определения собственного поведения в тех или иных экологических ситуациях. В борьбе житейского и научного в экологическом сознании такого вида приоритет отдается, как правило, научному факту, научной теории, которая принимается как своя собственная.
Однако характер использования научного факта и, особенно, научной теории в активном адекватном сознании и в научно обоснованном сознании принципиально различен, что и позволяет провести четкую линию, разграничивающую эти виды сознания. Для научно обоснованного сознания критерием истины является научный эксперимент как база формирования научного знания и теория как критерий правильности выводов, сделанных при обработке данных и их экстраполяции согласно принятым логическим постулатам. Для адекватного сознания понятие научного эксперимента как критерия истины отсутствует, поскольку у него нет ни знаний, ни умения для критического анализа данных, да оно незнакомо и с самими правилами проведения эксперимента и допустимыми пределами обобщения. Поэтому такое сознание принимает научные положения на веру, без экспериментальной проверки, хотя и несколько теряется, когда такие положения противоречат пресловутой житейской очевидности, что, между прочим, усугубляет эклектичность подобного сознания.
Проблема принятия на веру научных данных, доверие к мнению и выводам ученых и специалистов приобретает особую значимость и может стать тяжким бременем для ученого. Мы уже писали об определенной предубежденности обыденного сознания против науки и ученых, поэтому доверие к научному факту, к научной истине, научному положению - явление хрупкое и практически не восстановимое. Подрыв этого доверия каким-либо не только заведомо ложным, но и просто слишком поспешным заявлением приведет к сознанию отрицания или, что еще хуже, к эгоистически-хищническому сознанию. Поэтому долг ученого быть до предела честным и правдивым в своих выводах, а особенно в прогнозах.
Конечно, любое принятие на веру какого-либо положения требует какого-то, пусть даже минимального обоснования, причем такого, которое было бы доступно несведущему человеку, т. е. укладывалось бы в существующую у него систему взглядов и знаний. Это обуславливает необходимость использования не только особого языка популяризации, но и особых приемов, в частности с применением доходчивых аналогий.
Другим важным условием формирования адекватного экологического сознания является определение того уровня философского обобщения, который должен быть достигнут экологическим сознанием, т. е. тех элементов, наличие которых превращает экологическое сознание в общее мировоззрение человека, становится составным элементом его идеологии. (Отметим, что требование «деидеологизации», столь популярное в начале 90-х годов среди ряда общественных деятелей, отражало их поистине фантастическое невежество, поскольку если есть сознание, то должна быть и идеология.)
Здесь мы вновь возвращаемся к проблеме, которая была разобранной ранее на примере соотношения рассудка и Разума. Обыденное сознание, как правило, не воспринимает концепции Разума, оно насквозь пронизано рассудочностью, определяющим моментом которой является понятие выгоды и житейской эгоистической необходимости, концепция непосредственной целесообразности и пользы. Рассудочность сильна тем, что она постоянно получает положительное подкрепление жизненной практикой, причем, чем неблагополучнее общество, тем сильнее это влияние, противостоять которому в ряде случаев не только трудно, но и невозможно.
Задача экологического воспитания и обучения, вероятно, и должна заключаться в том, чтобы ввести разумное начало в исходно рассудочное сознание. Это не надуманное положение; напомним читателю, что об этом говорила еще античная и классическая философия, писали такие ученые, как В.И. Вернадский, П. Тейяр де Шарден, а в последнее время Н. Моисеев и Б. Раушенбах. В одной из последних философских книг Моисеева «Современный рационализм», где имеется специальный раздел «Биосферное мировоззрение, его необходимость», эта проблема рассматривается очень подробно и отражает нестандартные, но, по нашему мнению, совершенно обоснованные позиции автора. О ней же писали В.П. Зинченко и Э. Фромм.
Хотя перечисленные авторы использовали разные подходы, исходили из различных предпосылок и применяли различную терминологию, каждый из них оперировал понятием вселенского (космического) Разума и подчеркивал, что единственным способом формирования в сознании идеи Разума является воспитание гуманистического начала, т. е, той духовности, о которой сейчас так много говорится.
Включение в сознание гуманистического начала - довольно сложный и многосторонний процесс. Его содержание, используемые приемы и способы зависят от того, в какой области сознания реализуется это начало.
Говоря о сознании вообще, многие авторы указывают на такие составляющие гуманистического начала, как свобода выбора, предоставление возможности творческого подхода к деятельности, свобода творчества, реализация интересов, задатков и способностей.
Нам кажется, что гуманизация экологического сознания - это особый, длительный, многосторонний процесс, на разных стадиях которого решаются несколько различающиеся между собой по сложности, направленности и степени противопоставления эгоистическому началу задачи. Традиционно эта многоэтапная последовательность связывается с развитием сознания ребенка, что было показана нами в настоящей главе на примере анализа формирования такого базового для адекватного сознания понятия, как «нельзя». Рассмотрим этот этап несколько подробнее, поскольку происходящие на этом этапе процессы типичны для начальных стадий формирования и других, не только ограничивающих, но и разрешающих понятий.
Базовым элементом, на котором зиждется формирование самоограничения, является, по нашему мнению, чувство боли, на основе которого формируется понятие «больно». Дальнейшая трансформация данного понятия становится ясной, когда мы обращаемся к онтогенетическим этапам формирования экологического сознания ребенка.
Уже отмечалось, что это сознание в какой-то мере повторяет в своем формировании этапы эволюции экологического сознания: отождествления, отчуждения, антропоморфизации природы, формирования образа врага, затем образа друга, обуславливающего удовлетворение жизненных потребностей, появления чувства хозяина и стремления к единству с природой на конечных этапах. Ребенок на этапе очеловечения природы с еще только появляющимися признаками последующего отчуждения Я от неЯ, выработав понятие «больно» с легкостью переносит его на близкие ему объекты природы, формирует при этом активный осознанный процесс самоограничения в виде добровольно принятого «нельзя». Он легко соглашается с тем, что больно может быть не только ему, но и животному, особенно когда он видит реакцию этого животного на болевое воздействие и может легко, при подсказке окружающих, перенести это понятие на цветок, дерево и даже на объекты неживой природы. Если цветку или дереву может быть больно, то ему могут быть свойственны и другие имеющиеся у ребенка ощущения -цветок может спать, греться на солнышке, пить и т.п. Аналогично, особенно тогда, когда ребенка к этому подталкивает взрослый, формируются и распространяются на объекты природы и такие отвлеченные понятия, как страшно, одиноко, скучно и т.п.
В этот период большую роль приобретает общение с животными, игры с ними, в которых наиболее подходящими партнерами являются собаки. Ребенок спорит с ними, обижается, ласкает, т. е. рассматривает их как равноправных партнеров.
Игры с животными особенно важны для последующего формирования у человека чувства хозяина, покровителя и охранителя всего живого, а также природы в целом.

Авторы сайта не несут отвественности за данный материал и предоставляют его исключительно в ознакомительных целях

Hosted by uCoz